Спрячь палочку - я с люмосом стесняюсь
Очередная попытка сотворить что-либо по пэйрингу Шерлок/Джон. И да, я знаю. что это пахнет плагиатом
Представьте себе, что после взрыва в бассейне у обоих начисто стерло память друг одруге. Остались только сны... и песня Ten The Elysian Fields
читать дальше
Холодное зимнее солнце неспеша выползало из-за заснеженных крыш, вовсе не торопясь обогревать застывший за ночь Лондон. В окнах постепенно загорался свет, над печными трубами вился белый дым , дворники вовсю работали метлами, стараясь хоть немного разгрести навалившийся за ночь снег. Немногочисленные прохожие, забко поеживаясь ,спешили к метро или на автобусную остановку. Водители машин пытались заставить заработать моторы... Словом , это было обыденное зимнее утро английской столицы, ничем не примечательное и ничем не запоминающееся.
В небольшой квартире по адресу: Бейкер-стрит, 221В вздрогнул и проснулся кучерявый темноволосый молодой человек. Он рывком сел на диване, на котором уснул вчера и, тяжело дыша, провел рукой по встрепанный волосам. Перед глазами до сих пор стояла очень реалистичекая картинка из сна: чьи-то потрясающе теплые, заботливые руки, нежный взгляд глаз цвета расплавленного щоколада и обаятельная улыбка. Он никак не мог вспомнить лица этого человека , но где-то в груди что-то заныло и почему-то захотелось завыть подобно раненому зверю....
В другом конце города в квартире на третьем этаже восход солнца застал бывшего военного врача дремлещим в кресле около погасшего искусственого камина. Он повернул голову в сторону окна и ,устало вздохнув, приветствовал появление дневнего светила немного обреченным взглядом. Круги под глазами, воспаленные веки говорили о долгой бессонной ночи этого мужчины с немного дрожащей рукой и тростью, прислоненой к углу кровати. Он тяжело поднялся с кресла, потянулся за тростью, но уронив ее на пол, в сердцах едва не ударил по столу. Все повторялось с начала. Эти сны, кошмары афганской войны, всегда сменялись одним и тем же. Бассейн, взрыв, разлетающиеся в разные стороны осколки каменной кладки и чьи-то тонкие, белые, но надежные руки, надежно удерживающие его на плаву. И голос, шепчуший так тихо и нежно: "Потерпи, пожалуйста, Джон". От этих снов становилось тошно и возникало ощущение огромной потери.
Он вышел из дома, закутавшийся в теплый дорогой шарф. Взмах руки, и такси с готовностью устремилось к нему аж из третьего ряда движения. Звонил Лейстред. Новое убийство, знакомый подчерк и все те же недовольные лица команды инспектора Скотленд-Ярда. Но сегодня почему-то это его не задевало. Он не слышал ехидных замечаний Донован, подколов Андерсона, не замечал удивленого взгляда Лейстреда.
Этой ночью, он вновь видел те же шоколадного цвета глаза, чувствовал на себе нежность прикосновений уже таких знакомых рук. Но было еще -кое-что. Были поцелуи: страстные, на грани укусов, выпивающие до дна и наполняющие душу и тело неземным наслаждением. Было ощущение гладкости нежной кожи под руками, чьего-то тела, с готовностью выгибающего под его ласками. Были обьятия: уютные, спокойны, наполненые негой и удовлетворением.
Он очнулся от воспоминаний только тогда, когда инспектор слегка тронул его за локоть. Резко отдернул руку - после ТЕХ прикосновений все остальные казались хлесткими ударами жестокой кожаной плетки. Надо было работать и постараться выбросить все это из головы...хотя бы до следующей ночи.
Дежурство, звонок. выезд. Работа врача скорой помощи наполнена бесконечными звонками, перемежающимися периодами ожидания этих звонков. Каазалось, надо желать чтобы такие минуты покоя длились по дольше, но в последнеее время он не мог спокойно находится в тишине. Что-то давило на плечи, заставляло вновь и вновь вспоминать эти сны. Многое в них было неправильным, нереальным, но почему-то таким знакомым. И голос...этот голос...как он произносил его имя "Джон...Джон". После него любое другое произношение напоминало карканье огромной стаи ворон. Он думал, что начинает сходить с ума, что пора обратиться к специалисту, но каждую ночь, засыпая, надеялся вновь почувствовать на себе то крепкое объятие и вновь услышать такое уже родное :"Джон"
Звонок. Выезд. Набережная Темзы. Перестрелка в заброшеном доме. "Скорая помощь" несется по заснеженным улицам, прибираясь сквозь мороз и надвигающися туман. Забытая трость осталась прислоненой к стулу в приемном отделении
Все как обычно. Он -гений, преступник ранен и задержан, полицейские довольны. Машина "скорой" немного задержавшаяся в утренних пробках, весьма ловко паркуется на довольно - таки скользом асфальте. Он наконец начинает чувствовать мороз, пробирающийся под распахнутые полы пальто, но не обращает на это внимание. Впереди снова скука, одиночество и огромная непонятная тоска по чему-то ушедшему.
Врачи аккуратными шагами приближаются к ним. Но один идет уверенно. быстро, несмотря на небольшую хромоту. У того врача светлые по-армейски коротко стиженные волосы ,и сердце вдруг пропускает удар.
Раненый оказался преступником. Доблестный служитель британской полиции героически ранил его в место чуть пониже спины и ближайшие несколько недель, тому придется провести либо строго в вертикальной, либо строго в горизонтальной позе. Можно было возвращатся на базу. Он кинул последний взгляд на окружающих его людей и вдруг замер, заметив высокую фигуру в черном пальто. Перед глазами сразу пронеслись обрвыки снов... и он с трудом выдохнул. Коллега, недовольный излишней задержкой на морозе позвал его по имени. Незнакомец как-то неожиданно дернулся в его направлении, затем остановился в нерешиельности, но он, Джон Хэмиш Уотсон уже сам практически бежал к нему навстречу. Что-то заставляло его стремится к этому мужчире в черном пальто, синем шарфе и сердце так отчетливо простучало одного лишь имя :"Шерлок".
Короткое имя, признесенные кем-то другим. Взгляд ...и мгновенное узнавание.
Они остановились на расстоянии вытянуй руки друг от друга, тяжело дыша и жадно поглащая друг друга глазами. Слова не шли с языка ни у одного из них. Но они говорили взглядами. В мгновения ока , за сотые доли секунд поведали о том как ждали , как не верили в реальность всего этого, но теперь уже не смогут иначе. Кто-то сделал первый шаг на встречу и уже губы сливаются в страстном поцелуе. Белые, тонкие пальцы зарываются в светлые волосы, а крепкие, до сих пор загорелые руки, еще сильнее сжимают в объятии.
Нет больше холодной Темзы, зимы, удивленных врачей и не менее изумленых полицейских. Нет даже дорогой черной машины, припарковавшейся за углом , и мужчины в ней, так внимательно и немного сниходительно наблюдающего за происходящим.
Во всей Англии, во всем мире есть только они, тепло знакомых рук, нежность улыбки, мягкость губ и только два имени во всей Вселенной
-Джон...
-Шерлок...
Представьте себе, что после взрыва в бассейне у обоих начисто стерло память друг одруге. Остались только сны... и песня Ten The Elysian Fields
читать дальше
Холодное зимнее солнце неспеша выползало из-за заснеженных крыш, вовсе не торопясь обогревать застывший за ночь Лондон. В окнах постепенно загорался свет, над печными трубами вился белый дым , дворники вовсю работали метлами, стараясь хоть немного разгрести навалившийся за ночь снег. Немногочисленные прохожие, забко поеживаясь ,спешили к метро или на автобусную остановку. Водители машин пытались заставить заработать моторы... Словом , это было обыденное зимнее утро английской столицы, ничем не примечательное и ничем не запоминающееся.
В небольшой квартире по адресу: Бейкер-стрит, 221В вздрогнул и проснулся кучерявый темноволосый молодой человек. Он рывком сел на диване, на котором уснул вчера и, тяжело дыша, провел рукой по встрепанный волосам. Перед глазами до сих пор стояла очень реалистичекая картинка из сна: чьи-то потрясающе теплые, заботливые руки, нежный взгляд глаз цвета расплавленного щоколада и обаятельная улыбка. Он никак не мог вспомнить лица этого человека , но где-то в груди что-то заныло и почему-то захотелось завыть подобно раненому зверю....
В другом конце города в квартире на третьем этаже восход солнца застал бывшего военного врача дремлещим в кресле около погасшего искусственого камина. Он повернул голову в сторону окна и ,устало вздохнув, приветствовал появление дневнего светила немного обреченным взглядом. Круги под глазами, воспаленные веки говорили о долгой бессонной ночи этого мужчины с немного дрожащей рукой и тростью, прислоненой к углу кровати. Он тяжело поднялся с кресла, потянулся за тростью, но уронив ее на пол, в сердцах едва не ударил по столу. Все повторялось с начала. Эти сны, кошмары афганской войны, всегда сменялись одним и тем же. Бассейн, взрыв, разлетающиеся в разные стороны осколки каменной кладки и чьи-то тонкие, белые, но надежные руки, надежно удерживающие его на плаву. И голос, шепчуший так тихо и нежно: "Потерпи, пожалуйста, Джон". От этих снов становилось тошно и возникало ощущение огромной потери.
Он вышел из дома, закутавшийся в теплый дорогой шарф. Взмах руки, и такси с готовностью устремилось к нему аж из третьего ряда движения. Звонил Лейстред. Новое убийство, знакомый подчерк и все те же недовольные лица команды инспектора Скотленд-Ярда. Но сегодня почему-то это его не задевало. Он не слышал ехидных замечаний Донован, подколов Андерсона, не замечал удивленого взгляда Лейстреда.
Этой ночью, он вновь видел те же шоколадного цвета глаза, чувствовал на себе нежность прикосновений уже таких знакомых рук. Но было еще -кое-что. Были поцелуи: страстные, на грани укусов, выпивающие до дна и наполняющие душу и тело неземным наслаждением. Было ощущение гладкости нежной кожи под руками, чьего-то тела, с готовностью выгибающего под его ласками. Были обьятия: уютные, спокойны, наполненые негой и удовлетворением.
Он очнулся от воспоминаний только тогда, когда инспектор слегка тронул его за локоть. Резко отдернул руку - после ТЕХ прикосновений все остальные казались хлесткими ударами жестокой кожаной плетки. Надо было работать и постараться выбросить все это из головы...хотя бы до следующей ночи.
Дежурство, звонок. выезд. Работа врача скорой помощи наполнена бесконечными звонками, перемежающимися периодами ожидания этих звонков. Каазалось, надо желать чтобы такие минуты покоя длились по дольше, но в последнеее время он не мог спокойно находится в тишине. Что-то давило на плечи, заставляло вновь и вновь вспоминать эти сны. Многое в них было неправильным, нереальным, но почему-то таким знакомым. И голос...этот голос...как он произносил его имя "Джон...Джон". После него любое другое произношение напоминало карканье огромной стаи ворон. Он думал, что начинает сходить с ума, что пора обратиться к специалисту, но каждую ночь, засыпая, надеялся вновь почувствовать на себе то крепкое объятие и вновь услышать такое уже родное :"Джон"
Звонок. Выезд. Набережная Темзы. Перестрелка в заброшеном доме. "Скорая помощь" несется по заснеженным улицам, прибираясь сквозь мороз и надвигающися туман. Забытая трость осталась прислоненой к стулу в приемном отделении
Все как обычно. Он -гений, преступник ранен и задержан, полицейские довольны. Машина "скорой" немного задержавшаяся в утренних пробках, весьма ловко паркуется на довольно - таки скользом асфальте. Он наконец начинает чувствовать мороз, пробирающийся под распахнутые полы пальто, но не обращает на это внимание. Впереди снова скука, одиночество и огромная непонятная тоска по чему-то ушедшему.
Врачи аккуратными шагами приближаются к ним. Но один идет уверенно. быстро, несмотря на небольшую хромоту. У того врача светлые по-армейски коротко стиженные волосы ,и сердце вдруг пропускает удар.
Раненый оказался преступником. Доблестный служитель британской полиции героически ранил его в место чуть пониже спины и ближайшие несколько недель, тому придется провести либо строго в вертикальной, либо строго в горизонтальной позе. Можно было возвращатся на базу. Он кинул последний взгляд на окружающих его людей и вдруг замер, заметив высокую фигуру в черном пальто. Перед глазами сразу пронеслись обрвыки снов... и он с трудом выдохнул. Коллега, недовольный излишней задержкой на морозе позвал его по имени. Незнакомец как-то неожиданно дернулся в его направлении, затем остановился в нерешиельности, но он, Джон Хэмиш Уотсон уже сам практически бежал к нему навстречу. Что-то заставляло его стремится к этому мужчире в черном пальто, синем шарфе и сердце так отчетливо простучало одного лишь имя :"Шерлок".
Короткое имя, признесенные кем-то другим. Взгляд ...и мгновенное узнавание.
Они остановились на расстоянии вытянуй руки друг от друга, тяжело дыша и жадно поглащая друг друга глазами. Слова не шли с языка ни у одного из них. Но они говорили взглядами. В мгновения ока , за сотые доли секунд поведали о том как ждали , как не верили в реальность всего этого, но теперь уже не смогут иначе. Кто-то сделал первый шаг на встречу и уже губы сливаются в страстном поцелуе. Белые, тонкие пальцы зарываются в светлые волосы, а крепкие, до сих пор загорелые руки, еще сильнее сжимают в объятии.
Нет больше холодной Темзы, зимы, удивленных врачей и не менее изумленых полицейских. Нет даже дорогой черной машины, припарковавшейся за углом , и мужчины в ней, так внимательно и немного сниходительно наблюдающего за происходящим.
Во всей Англии, во всем мире есть только они, тепло знакомых рук, нежность улыбки, мягкость губ и только два имени во всей Вселенной
-Джон...
-Шерлок...